Некоторые проблемы окормления ВИЧ-инфицированных на приходе
Свято-Георгиевский приход, настоятелем которого является автор статьи, занимается реабилитацией наркозависимых с 1998 года. С 2002 года среди реабилитантов появились ВИЧ-положительные юноши, в последнее время они составляют где-то половину от общего числа проходящих реабилитацию молодых людей. У служителей прихода накоплен некоторый опыт в работе с ЛЖВС, и, прежде всего, стало понятным, какие проблемы могут возникать при их духовном окормлении, при совместной жизни и общении с ними.
"Концепция участия Русской Православной Церкви в борьбе с распространением ВИЧ/СПИДа и работе с людьми, живущими с ВИЧ/СПИДом" является в настоящее время основным документом, выражающим отношение Церкви к этой болезни и к заболевшим ею. Все сказанное в Концепции, на наш взгляд, тщательно продумано и выверено, не вызывает желания возражать. Но данный документ определяет только ряд основных церковных мнений о болезни, одобренных иерархией, и изначально не задумывался как всеобъемлющий труд по данной теме. Концепция не только допускает, но прямо предполагает дополнения в тех вопросах, которые лишь кратко затронуты в ней, и, конечно, есть важные аспекты проблемы, которые вовсе не рассмотрены в тексте Концепции.
С момента принятия Концепции церковными людьми, в том числе и служителями Свято-Георгиевского прихода, было высказано немало мыслей, написан ряд статей, изданы брошюры по теме ВИЧ/СПИДа. Тем не менее, остается возможность, не повторяя себя и других, продолжать разговор о данной болезни. В настоящий момент хотелось бы высказать некоторые мысли по следующим вопросам:
стигматизация ВИЧ-инфицированных в православной среде,
вступление в брак православных ЛЖВС,
возможность монашеского пострига для ВИЧ-инфицированных,
возможность принятия священного сана для ВИЧ-инфицированных,
почему ВИЧ/СПИДу уделяется несоразмерно большое внимание.
Стигматизация
ВИЧ-инфицированные не должны быть изгоями в православной среде, не должны чувствовать себя "прокаженными" в окружении здоровых людей. ВИЧ - не печать Божьего отвержения. ВИЧ - это призыв, а не проклятие. К сожалению, отношение православной паствы к ВИЧ-инфицированным не слишком отличается от отношения к ним внецерковных людей, стигма присутствует по обе стороны церковной ограды.
В качестве оправдания негативного отношения к заболевшим выдвигается не до конца справедливый тезис, что заражению ВИЧ подвергаются самые отчаянные грешники (получили "по заслугам"). Что из того? Разве Евангелие учит презирать грешников? Не существует евангельского "оправдания" пренебрежению кем-либо. Более того, видение ближнего грешником само по себе является ошибкой. Сделаем краткий экскурс к основаниям православной аскетики, чтобы не погрешать против заболевших собратий. Ученый Иосиф Вриенос утверждает (может быть достаточно смело): "Существует четыре смертных греха и, если человек предастся одному из них, он не только не сможет покаяться, но и Бог не сможет услышать его молитву. Пороки эти: гордыня, неспособность любить, отношение к другим как к грешникам и желание причинить кому бы то ни было вред".
Христианин имеет право говорить: "я грешник" или "мы грешники", но утверждение "ты грешник" содержит серьезную ошибку.
Попробуем в этом разобраться. Что стоит за словами "я", "ты", "мы"? При изучении русского языка нас учили, что "мы" - множественное число от "я". За пределами грамматики это вполне ложное утверждение. "Множественного" от "я" просто не существует - "я" навсегда и повсюду единственно, и в этом веке и в будущем. Не было, нет и не будет иного "я", кроме меня самого. Мое сознание и восприятие себя самого (самосознание) ни при каких обстоятельствах не уравняется с восприятием подобного мне, останется единственным, неповторимым и незаменимым. Человек никогда не отрешается от своего "я": деперсонализация - это недостижимая мечта некоторых религий востока. Даже если "я" приду к последней степени единения со своим ближним (что по замыслу Бога должно произойти в Царстве будущего века - "да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, [так] и они да будут в Нас едино" Ин 17:21), наши с ним самосознания не сорастворятся друг другу. Потому что, согласно откровению, и в Боге есть три Самосознания при едином содержании сознания, при единстве воли, жизни, существа. Бог един, но Отец - не Сын и не Святой Дух, подобно Сын - не Отец и не Святой Дух, так же и Святой Дух - не Отец и не Сын.
"Я" всегда соотнесено с "ты", в любви или, увы, в ненависти. Восприятие любого "ты" для человека всегда не только внешнее, но вместе и внутреннее, что особенно ясно, когда "Ты" - это Бог. И оно всегда качественно отличается от восприятия себя самого, каким бы глубоким не было единение в период общения. В общении актуализируется единство "я" и "ты", в этом взаимооткровении двух личностей друг другу выявляется существование новой реальности - "мы". "Мы" - это не множественное число от "я", "мы" - это всегда "я" и "ты", как некое непосредственное и неразложимое единство. "Я" так же немыслимо иначе, чем в качестве члена "мы", как "мы" немыслимо иначе чем в качестве единства "я" и "ты".
Итак, жизнь человека протекает на соприкосновении трех реальностей: "я", "ты", "мы". Возможности его относительно каждой из этих реальностей различаются радикально. Немало есть такого, что возможно относительно "я", но невозможно, а иногда и немыслимо относительно "ты". Причем одни и те же действия, совершаемые человеком по отношению к "я" и по отношению к "ты", могут иметь противоположную нравственную оценку: добро явным образом становится злом, или наоборот. Одна и та же установка, одна и та же заповедь по-разному проявляет себя, когда исполняется по отношении к себе или к ближнему, хотя объективно, со стороны, оба равно являются представителями рода человеческого. Приведем несколько примеров.
укорение: укорение себя - великая спасительная добродетель, укорение ближнего - грех,
отвержение: отвержение себя прямо требуется Богом, отвержение ближнего Им же строго воспрещается,
смирение: смирять себя требуется постоянно, но нет заповеди "смирять" ближнего; напротив, заповедано носить его немощи (да и невозможно никого помимо его желания "смирить", смирение неразрывно связано с личным выбором человека),
всеобъемлющая заповедь "все пути Господни милость и истина": правильное приложение этой заповеди по отношению к себе и к ближнему будет следующим: в любой ситуации следует требовать праведного поведения от себя, а к ближнему проявлять милость (снисхождение),
прощение обид: можно заставить себя от сердца простить ближнего, но нельзя заставлять ближнего простить себя (к тому же невозможно заставить, можно только просить),
любовь: человек может определить себя на любовь к ближнему, но не может (как бы ни хотел) заставить, вынудить ближнего любить себя (даже Бог не может, хотя очень ждет ответной любви),
грех: видение себя грешником - не ложное, истинное видение, видение ближнего грешником - ошибочное (просто нет этого видения у нас).
Прокомментируем последнее утверждение. Священное Писание приводит немалое количество горьких свидетельств об изгнанном из рая человеке. "Бог с небес призрел на сынов человеческих, чтобы видеть, есть ли разумеющий, ищущий Бога. Все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающего добро, нет ни одного" (Пс. 52:3-7). "Всяк человек ложь" (Пс. 115:2). "Кто из вас без греха?" (Ин. 8:7). Разве мы ошибемся, если скажем, что всякий "из рожденных женами" грешник? Нет, если верим Откровению Божию. Но видим ли мы это сами? Относительно "я" и "мы" - да. Но относительно "ты" утверждение неверно: "кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем?" (1 Кор. 2:11-14). Чтобы право судить о грехе ближнего, нам необходимо непосредственно видеть сердечную мотивацию его поступков, но она сокрыта от нас. Мы не можем видеть кого-либо так, как видит человека его Создатель, потому что "человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце" (1 Цар. 16:7). Нам просто не позволено выносить суд о брате: "ты грешник", - согласно заповеди "не судите" (Мф. 7:1). Бог прав, когда это говорит; мы не правы, высказывая аналогичное суждение. Потому что Он видит, а мы нет, мы только выдаем себя за зрячих.
Вспомним Евангельское повествование об исцелении слепорожденного. Апостолы, зная, что не дано человеку судить о грехе ближнего, спрашивают Учителя, проходя мимо слепца: "Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его" (Ин. 9:2-3). Фарисеи же, обращаясь к прозревшему во время устроенного ими по факту исцеления расследования, без тени сомнения утверждают обратное: "во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь?" (Ин. 9:34). Еще более грубую ошибку они совершают, когда вымучивают у исцеленного свидетельство против исцелившего его праведника: "воздай славу Богу; мы знаем, что Человек Тот грешник" (Ин. 9:24). Здесь фарисеи называют грешником единого безгрешного Спасителя мира. Слепые мнят себя зрячими прозорливцами и не страшатся ошибиться. Заканчивается Евангельская глава следующим диалогом: "некоторые из фарисеев, бывших с Ним, сказали Ему: неужели и мы слепы? Иисус сказал им: если бы вы были слепы, то не имели бы [на] [себе] греха; но как вы говорите, что видите, то грех остается на вас" (Ин. 9:40-41). Вот подсказка, которой следует воспользоваться. Будучи слепыми для суждения о грехах ближнего, будем и исповедовать себя слепыми, не дерзнем выдавать себя за зрячих.
Когда кто-либо ищет нашей помощи, например, ВИЧ-инфицированный молодой человек, не будем вдаваться в изыскания, насколько он грешен. Подумаем лучше о том, что мы сможем сделать для его спасения и благополучия. Несмотря на все выше сказанное, благоразумие подсказывает, учитывая существующие на сей день реалии, рекомендовать больному посвятить в тайну о своем ВИЧ-статусе самое ограниченное число прихожан, в первое время, может быть, одного только духовника. Горькая правда состоит в том, что и не всякий духовник способен правильно отреагировать на выказанное ему заразившимся молодым человеком доверие. Но, слава Богу, духовники по большей части люди все же благоразумные и, к тому же, они обязаны хранить тайну исповеди. Большинство пастырей еще никогда не сталкивались с ВИЧ-инфицированными людьми потому, что их число относительно мало среди населения в целом и еще меньший процент они составляют среди православной паствы. Когда благоразумный священник услышит такое признание на исповеди, он осознает, что пришло время для него лично ознакомиться с проблемой и создать атмосферу благожелательного отношения к ВИЧ-положительным людям на вверенном ему приходе. Если на каком-то приходе появятся двое или трое ВИЧ-инфицированных, то с их согласия неплохо было бы духовнику познакомить их друг с другом, сохраняя тайну для остальных членов прихода (таким путем может быть создана приходская группа ЛЖВС, члены которой помогали бы друг другу в несении креста, возложенного на них болезнью). По мере улучшения отношения к ВИЧ-инфицированным, круг посвященных в тайну может быть увеличен.
Возможно, есть смысл подумать об организации православной группы ЛЖВС в мегаполисах, которую могли бы посещать ВИЧ-положительные члены сразу нескольких городских приходов. Эта группа верующих ЛЖВС должна быть открыта для участия в ее деятельности друзей и молодых родственников ВИЧ-инфицированных. Светские ЛЖВС для воцерковляющейся молодежи не подходят, потому что там царит иное мировоззрение, иной дух.
Вступление в брак православных ЛЖВС
Найти себе спутника жизни большая проблема. Для православного человека найти спутника жизни - тоже верующего - проблема вдвойне. Но для ВИЧ-инфицированного члена Церкви найти себе в среде верных спутника жизни - задача более сложная еще на порядок. Между тем создать семью, устроить семейный очаг, иметь детей ВИЧ-инфицированные желают не менее чем здоровые люди.
Согласно Концепции, Церковь благословляет брак ВИЧ-инфицированных между собой (конкордантный брак) и считает возможным брак между ВИЧ-инфицированным и здоровым человеком (дискордантный брак). Можем ли мы помочь такому браку состояться? И который из двух перечисленных видов брака предпочтительнее?
Если посмотреть с точки зрения интересов ребенка, то лучше, когда один из родителей не является носителем вируса (лучше, если это будет мама). Но в отношениях мужа и жены при таком дискордантном браке неизбежно возникнет несколько трудно преодолимых искушений. Прежде всего, в случае ориентации на дискордантный брак пациенту придется столкнуться с проблемой, не имеющей красивого решения: в какой момент следует заявить девушке (парню), с которой начинаешь выстраивать отношения, о своем положительном ВИЧ-статусе? Сказать сразу - глупо и стыдно, сказать, когда уже родилось глубокое чувство, - нечестно и больно. Так что приходится выбирать момент для откровения о себе где-то между "глупо" и "нечестно", и между "стыдно" и "больно". Но одинаково страшно открыть эту правду о себе с начала и до конца, с первых проявлений взаимного внимания до рождения всепоглощающего чувства. И это только первое по времени, но далеко не самое трудное испытание.
Когда ко мне приходят спрашивать относительно брака наркозависимого, находящегося в длительной ремиссии, и человека не знакомого с действием наркотиков (само собой разумеется, что оба верующие), то по большей части (хотя не всегда), ответы даются следующие. Наркозависимому и его представителям советую (не настаивая) сделать все от него (от них) зависящее, чтобы брак состоялся. Второй стороне - людям, далеким от мира наркопотребителей, желаю удержаться от этого брака. Исхожу из интересов именно тех людей, кто в данный момент вопрошает: не устраиваю и не расстраиваю браки исходя из интересов только одной из сторон. В целом не "за" и не "против" брака - "за" или "против" для кого-то конкретно.
Но если подобная ситуация возникнет относительно брака ВИЧ-инфицированного человека и здорового (в моей практике такого случая еще не было), то в меру своего понимания настроен обеим сторонам посоветовать удержаться от брака (опять же, не настаивая). Третий из заинтересованных в подобном браке, будущий ребенок, не спросит, поскольку его еще нет. Но если выяснится, что он есть, только еще не явился на свет Божий из чрева своей мамы, то самим фактом своего существования он лишит меня возможности препятствовать браку его родителей даже советом.
Если принять, что дискордантный брак менее приемлем с точки зрения как светского, так и церковного сообщества, и порождает большее число духовно-психологических проблем, чем брак конкордантный, то желательно выделить пространство, в котором ВИЧ-инфицированные юноши и девушки могли бы знакомиться и общаться друг с другом в неагрессивной по отношению к ним среде. Но, увы, пока подобных мест для общения просто православной молодежи даже в мегаполисах не создано в достаточной мере, для ВИЧ-инфицированной ее части их вовсе нет.
Возможность монашеского пострига для ВИЧ-инфицированных
Каждый пожелавший принять монашество, после прохождения положенного испытания, может быть пострижен. Нет основания выдумывать особые правила для ВИЧ-инфицированных. Но для монастыря, постригшего ВИЧ-положительного искателя иноческого жития, в будущем предвидится два искушения. Первое (по времени) может возникнуть, когда этот инок начнет принимать антиретровирусную терапию. Если монастырь находится не вблизи мегаполиса, где больной может получать лекарство и наблюдаться, а в сельской местности или в небольшом городе, то тайна о его болезни с большой вероятностью вскоре перестанет быть тайной для местного населения. В силу бытующих стереотипов, сразу возникнет мнение, поползут сплетни, что, по крайней мере, часть пострижеников монастыря - гомосексуалисты (люди нетрадиционной ориентации). Никакому монастырю такая "слава" о нем не нужна. Второе по времени искушение - необходимость ухода за монахом, когда он достигнет терминальной стадии заболевания: отправить его из обители в хоспис, сдать на попечение светских людей в период предсмертного испытания противно духу монашеской традиции. Впрочем, если монастырь живет в духе заповеданной Богом любви, второе испытание не отяготит братию, но первое будет крайне болезненным для монашеской общины в любом случае. В отношении женских монастырей первое искушение, по понятной причине, вообще не возникнет.
Возможность принятия священного сана для ВИЧ-инфицированных
Полного запрета к рукоположению ВИЧ-инфицированных нет, кроме общих для всех препятствий. То есть, если выяснится, что кандидат в священство блудник, или второбрачный, или воришка, или пьяница (наркоман), то его кандидатура должна быть отклонена на общих основаниях. Но если он заразился, например, в младенчестве от матери, или при переливании крови в медицинском учреждении, то сама по себе болезнь не будет запретом к рукоположению. Но все же для всякого ВИЧ-инфицированного ставленника есть два серьезных препятствия, не являющиеся абсолютными:
препятствия физического характера;
препятствия социального характера.
Препятствия физического характера
Физические недостатки и недуги сами по себе не могут служить препятствием к посвящению. Препятствием являются лишь те телесные недостатки, которые затрудняют священнослужение. Антиретровирусная терапия, при которой больному необходимо принимать лекарство точно по расписанию, в том числе и в утренние часы (запивая водой или сопровождая обязательным приемом пищи), конечно, затрудняет священнодействие.
Препятствия социального характера
Клирики непременно должны иметь добрую репутацию, и не только у верных. По слову апостола Павла, "Надлежит ему (епископу) также иметь доброе свидетельство от внешних, чтобы не впасть в нарекание и сеть диавольскую" (I Тим. 3:7). Репутация у больных ВИЧ/СПИДом крайне низкая в нашем обществе. Одно дело спасаться в общине, другое дело ее возглавлять. Скрыть свой ВИЧ статус для священника едва ли возможно после начала принятия антиретровирусной терапии.
В совокупности два этих препятствия являются, по сути, непреодолимым препятствием к рукоположению ВИЧ-инфицированных кандидатов в священство.
Почему ВИЧ/СПИДу уделяется несоразмерно большое внимание?
Бытует мнение, что главной причиной обостренного внимания к ВИЧ/СПИДу является деятельность влиятельного международного лобби, заинтересованного в создании шума, излишней истерии вокруг заболевания. Возможно, и это имеет место, но все же не является определяющим фактором повышенного внимания к болезни. Существует, кроме прочих, духовная составляющая интереса к ней.
Когда человек размышляет о СПИДе, об этой странной болезни, то у него возникает некоторое мистическое чувство. Сказать, что СПИД - это попущение Божие за наши грехи, недостаточно. Для данной болезни - это слишком тривиальное утверждение. Есть неложное ощущение того, что Бог появлением ее о чем-то очень важном предупреждает нас. О чем?
Видимый мир символически отображает мир невидимый, духовный. Преподобный Максим Исповедник так говорит об этом: "Весь мысленный (духовный) мир таинственно представлен символическими картинами в мире чувственном для тех, что имеют очи, чтобы видеть. Весь чувственный мир заключен в мире мысленном". По свидетельству Отцов телесные болезни вообще символизируют духовные недуги. Некоторые из болезней несут особенно большую символическую и смысловую нагрузку, например, рак или проказа (вспомним, сколько страниц Библии посвящены последней из упомянутых болезней). К числу таковых, несомненно, следует причислять и СПИД. Эта болезнь выводит из строя иммунную систему человека. Иммунная система хранит человека от гибели, когда к нему липнет какая-либо зараза. В духовном мире от духовной погибели хранит человека благодать Божия, помогающая не поддаться страстному влечению и впасть в грех. Поражение иммунной системы, по смыслу, символизирует снятие благодатного покрова.
Теперь вспомним, что говорит Писание о втором пришествии. "Молим вас, братия, … не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов. Да не обольстит вас никто никак: [ибо день тот не] [придет], доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога. Не помните ли, что я, еще находясь у вас, говорил вам это? И ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время. Ибо тайна беззакония уже в действии, только [не совершится] до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь" (2 Фес. 2:1-11). По мнению большинства Отцов, под "удерживающим" наступление последних событий следует понимать действие Духа Святого в мире, Его покров и защиту. Что тогда должно означать появление в недавнее время в мире болезни, которая символизирует отнятие благодатного покрова от людей? Скорее всего, то, что берется "от среды удерживающий" прежде. И совсем не случайно эта болезнь вызвала такой переполох, выпустила в свет великое множество нелепых страхов, породила всеобщую озабоченность. Мир все более явно приближается к последним событиям, что, впрочем, подтверждается множеством других значимых событий и признаков. И СПИД только один из них.
Последняя проблема, которую хотелось бы обозначить в заключение статьи. Лишь для малой части православных приходов проблема ВИЧ/СПИДа стала практически актуальной. Это приходы:
занимающиеся реабилитацией наркозависимых,
находящиеся при больницах и клиниках,
занимающиеся миссионерской деятельностью в молодежной среде,
окормляющие заключенных в тюрьмах,
находящиеся в регионах с крайне высокой степенью пораженности ВИЧ.
Служители этих приходов уже должны быть компетентны в вопросах, касающихся ВИЧ, и, в первую очередь, знакомы с мнением Церкви по данной проблеме. Но подавляющее большинство пастырей не соприкоснулось с этой болезнью непосредственно. Поскольку наше духовенство крайне перегружено многими попечениями и заботами, неблагоразумно и безжалостно огорчать их необхоимостью изучать предметы к ним непосредственно не относящиеся. Важно, чтобы каждый священнослужитель, неожиданно для себя вовлеченный в заботу о ВИЧ-инфицированном человеке, знал, где в Церкви и у кого он может получить квалифицированную помощь и на чью поддержку может рассчитывать. Церковные люди, занимающиеся проблемами ВИЧ/СПИДа, должны донести до духовенства Русской Православной Церкви информацию о своем существовании, о том, что они готовы прийти на помощь, о том, что у них накоплен немалый опыт в понимании болезни и в преодолении сопровождающих эту болезнь проблем.
Круглый стол по религиозному образованию и диаконии при Отделе внешних церковных связей Московского Патриархата. Март 2008
|
