|
Искусства / Иконопись
|
|
| Как нужно понимать православное почитание святых икон
Свящ. Алексий Хотеев
|
 |
"Честь воздаваемая образу
преходит к первообразному,
и покланяющийся иконе,
покланяется существу
изображенного на ней".
(Из определения VII
Вселенского Собора)
|
Иконопочитание
это одна из самых выразительных черт православного благочестия.
"В цветущие времена Православия, - замечает известный богослов
свящ. Сергий Булгаков, - одинаково как в Византии, так и в России,
иконы не только наполняли храмы, но они помещались и в домах,
и на улицах, и на площадях, и в публичных местах. Жилище, в котором
нет иконы, для православного производит впечатление нечистоты
и пустоты. При путешествии, при посещении новых мест, православный
имеет икону, перед которой и совершает молитву, так же носит и
небольшой крест на груди, впервые возлагаемый при крещении. Икона
дает чувство осязательного присутствия Божия"1.
Эти последние слова знаменитого священника и философа, свидетельствующие
о его глубоком религиозном чувстве, служат выражением того духовного
опыта, который веками исповедается в Православной Церкви. Святые
иконы - это свидетельства о близости к нам духовного мира, о близости
Бога, ангелов и святых, свидетельства писанные рукой человека
и удостоверенные церковным каноном.
Сторонние люди, рассуждая поверхностно,
иногда смешивают православное почитание святых икон с идолопоклонством,
которое определенно запрещено в Ветхом Завете. Известная заповедь
Закона Божия гласит: "Не делай себе кумира и никакого изображения
того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже
земли. Не покланяйся им и не служи им" (Исх. 20,4-5). Однако,
налагается ли это запрещение на иконы?
Само слово "икона" в русском языке является
заимствованием из греческого (ει̉κών).
Поэтому, чтобы понять отношение второй заповеди Закона Божия и
иконопочитания, необходимо уяснить значение нескольких греческих
слов. В греческом переводе Ветхого Завета (Septuaginta) находим
в стихах Исх. 20,4-5, что "кумир" - это ει̉́δωλον
(в русск. соотв. "идол"), "изображение" - όμοίωμα
("подобие"), "не покланяйся" - ου̉ προσκυνήσεις
"не служи" - μὴ λατρεύσης.
Слово "икона" (ει̉κών) непосредственно
в тексте второй заповеди не встречается, чего не скажешь о слове
"идол" (ει̉́δωλον).
Между двумя этими греческими словами есть свое сходство и различие.
Их можно перевести как "образ", "изображение"2,
даже "статуя"*. Но слово "образ"
имеет много значений отличных друг от друга даже в русском языке.
Мы говорим: "Вот красивый образ (портрет, фигура на картине)",
или: "Он (актер) вживается в образ", или же: "У этого человека
такой-то образ мыслей". На нашем языке слово одно, а значений
несколько. В греческом же слова два, а значений и разных смысловых
оттенков еще больше. Греческие слова употребляются в Библии зачастую
в одном определенном смысле, так что можно говорить об особенном
языке библейского богословия. Это относится и к словам "идол",
"икона". "Идол" на библейском языке обозначает кумир, статую языческого
божества (напр, "идолы (ει̉́δωλα)
язычников...дело рук человеческих" - Пс.113,12). Слово же ει̉κών
может означать мысленный образ, образ духовный, образ Божий в
человеке. Например, "И сотворил Бог человека по образу (κατ̉
ει̉κόνα) Своему" (Быт. 1,27),
или характерное выражение св. ап. Павла о воскресении: "И как
мы носили образ (τήν ει̉κόνα)
перстного (т.е. Адама - А.Х.), будем носить и образ (τήν
ει̉κόνα) небесного (т.е. Христа
-А.Х.)" (1 Кор. 15,49), в другом месте у св. ал. Павла говорится
уже о Христе, что "Он есть образ (ει̉κών)
Бога Невидимого" (Кол. 1,15)3.
В Священном Писании слова "идол" и "икона" не тождественны и нигде
не заменяют друг друга.
Итак, вторая заповедь Закона Божия имеет
вполне категоричный и определенный характер**:
буквально она запрещает идолопоклонство (ει̉́δωλολατρεία,
ср. англ, idolatry). Идолы - это изображения ложных богов, - "не
делай себе богов литых" (Исх.34,17), "не последуйте иным богам,
богам тех народов, которые будут вокруг вас" (Втор.6,14), "яко
вси бози язык - бесове" (Пс.95,5). Иконопочитание же не могло
быть запрещено в Ветхом Завете, тогда были только прообразы, "образы
и тени" (Евр.8,5), "образцы" (τύποι)
будущего откровения. Но Ветхий Завет знал священные предметы,
которые употреблялись для истинного служения Единому Богу. Это
и первые жертвенники патриархов Авраама (Быт 12,7) и Иакова (Быт.28,18;
35,1), которые знаменовали место явления им Бога. Это и скиния,
а позднее храм Соломона, с их великими святынями -ковчегом завета
и жертвенником, приступить к которым священник мог только после
ритуального омовения. Весь народ израильский "пал на лице свое"
перед ново сооруженным жертвенником, на котором Аарон принес первые
жертвы и огонь небесный пожег их (Лев.9,24), огонь который сохранялся
как великая святыня до самого разрушения Иерусалима Навуходоносором.
Понятно, что поклонение это относилось не к самому жертвеннику,
а к Богу - "Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи"
(Мф. 4,10). Чтобы особенно подчеркнуть близость Божию перед молитвенным
взором народа и на ковчеге, и в скинии Моисея, и в храме Соломона
были изображены херувимы как ближайшие служители величия Божия.
Согласно их изображению звучали слова богослужебного гимна: "Господь
царствует: да трепещут народы! Он восседает на херувимах...превозносите
Господа Бога нашего, и покланяйтесь подножию Его: свято оно!"
(Пс.98,1и5). Заметим, что сказано "покланяйтесь подножию Его",
подножие Бога не есть Сам Бог, но падение ниц перед подножием
- это поклонение перед Тем, Кто его освящает Своим невидимым присутствием.
Как и в другом псалме читаем: "Я в правде буду взирать (глазами
- ο̉φθήσομαι)
на лице Твое (προσώπω σου);
пробудившись, буду насыщаться образом Твоим (ε̉ν
τω ο̉φθήναι
τὴν δόξαν σου***)"
(Пс.16,15). Заповедь служения (λατρεία)
истинному Богу (Втор. 6,13) сочеталась в Ветхом Завете со священными
принадлежностями храма и поклонами в нем. Ветхий Завет знал идолов,
но не знал иконы (образа), только прообразы.
В Новом же Завете произошло раскрытие
образа Божия: "Бога не видел никто никогда; единородный Сын, сущий
в недре Отчем, Он явил" (Ин.1,18), Христос есть "образ (ει̉κών)
Бога Невидимого" (Кол. 1,15). Он в совершенстве явил Образ Божий
в Человеке. По этой причине "икона" связана с фактом боговоплощения,
служит его видимым выражением, т.е. изображением. Как евангельское
слово есть устное исповедание Христа "во плоти пришедша", так
икона есть осязательное изображение той же истины: "О том, что
было от начала, что мы видели своими очами, что рассматривали,
и что осязали руки наши, о Слове жизни" (1Ин.1,1). Св. Иоанн Дамаскин,
известный защитник иконопочитания, самый ветхозаветный запрет
на изображение Бога объясняет в смысле указания на будущее явление
Сына Божия в человеческом образе. Тогда (временно) нельзя, потому
что никто не видел образ****
Бога, говорившего на горе с Моисеем (Втор. 4,12и 15), теперь же
можно - "Бог явился во плоти" (1 Тим.3,1 б)4.
Однако именно здесь и возникают самые
краеугольные вопросы в учении об иконе: в какой мере Христос,
Сын Божий и Образ (χαρακτήρ)
Ипостаси Отца (Евр.1,3) может быть изобразим рукой человека (вопрос
о смысле и содержании иконы) и какое отношение прилично к этому
образу? Разъясним два этих спорных пункта иконопочитания.
1. Икона Христа не может быть изображением
ложного бога (идолом)*****,
но вдруг она является кощунством, ложным изображением истинного
Бога?
НИконоборцы VIII в. представляли дело
именно так. Христос - Бог, Божество же не имеет вида, и потому
не изображаемо, картина внешности Христа описывает только Его
земной облик, описывает одностороннее, значит, ложно5.
Известен ответ Церкви на этот вопрос
об изображении Христа на иконе. На ней начертывается не Божество
Спасителя, ни Его человечество, а Его Личность (Ипостась), соединившая
в Себе эти две природы (разъяснение прп. Феодора Студита)6.
Ведь если свести проблему только к природе изображаемого, как
справедливо замечает прот. Сергий Булгаков, то невозможно было
бы нарисовать и человека, потому что душа, которая живит тело,
по своей природе духовна и потому неизобразима7.
Природа или естество предмета - это отвлеченная категория, ее
не нарисуешь. Нельзя нарисовать древесину, но можно дерево, нельзя
нарисовать просто воду, но можно ручей, реку, море, нельзя нарисовать
огонь сам по себе, но можно огонь костра и проч. Природа не отделима
от своей формы, от своего носителя. Человек же состоит из души
и тела, его природа двусоставная. В теле человека, в его позе,
движении отражается его душа, ее личные качества. "В человеческом
образе Христа явственно светится Его Божественный образ, -развивает
эту мысль прот. Сергий Булгаков, - некое наведение к этому мы
имеем в Преображении Господнем: на Фаворе ученики увидели Господа,
изменившего Свой образ, преобразившегося. Что это значит? А то,
что, хотя Он и сохранил Свой собственный человеческий образ, но
этот образ стал прозрачен для невидимого Его Божественного образа:
и якоже вмещаху ученицы, славу Твою, Христе Боже, видеша. Слава
- это и есть его (т.е. человеческого образа Христа - А.Х.) проницаемость
для Божества...взаимное проникновение двух природ при всей их
раздельности"8. Небесная слава
Сына Божия слепила земные глаза Его учеников, но открыла их умные
очи. Зачем иначе было нужно Преображение, не достаточно ли было
слышать проповедь и видеть чудеса Христовы? "Мы, -- говорит св.
Иоанн Дамаскин, -- не в состоянии подниматься до созерцания духовных
предметов без какого-либо посредства, и для того, чтобы возвыситься,
имеем нужду в том, что сродно (нашим естественным способностям
- А.Х.)", и потому "через телесное созерцание приходим к созерцанию
духовному"9. Церковное искусство
зримо разрешает эту задачу. Иконопись - это особенное "богословие
в красках", богословие со своим символическим языком цвета и формы
в многообразии художественных средств.
Первые христианские изображения, примеры
которых мы видим в римских катакомбах, носили характер преимущественно
символический. Здесь находим образы Орфея, пастыря, несущего овцу,
рыбы и хлеба (евхаристический символ), корабельного якоря и др.
Это еще не иконопись. Символизм, конечно, присутствует на иконе,
но в первую очередь в ней выступает историчность. Лик изображаемого
должен носить свои исторические черты. Это становится характерным
для христианской живописи V-VIBB. Трулльский собор (692г.) своим
82 правилом предписывает писать Христа в Его историческом виде,
а не под образом ветхозаветной символики: "На некоторых честных
иконах изображается, перстом Предтечевым показуемый агнец, который
принят во образ благодати, чрез закон показуя нам истиннаго Агнца,
Христа Бога нашего. Почитая древние образы (τύπας)
и сени, преданные Церкви, как знамения и предначертания истины,
мы предпочитаем благодать и истину...сего ради повелеваем отныне...Христа
Бога нашего на иконах представляти по человеческому естеству,
вместо ветхого агнца, да чрез то...приводимся к воспоминанию жития
Его во плоти, Его страдания, и спасительныя смерти, и сим образом
совершившагося искупления мира".
Но не только иконы Христа мы видим в
Церкви, но и образы Божией Матери и святых. Объяснение этому обычаю
находим у прп. Иоанна Дамаскина: "Изображаем (красками) Христа
- Царя Господа, не лишая Его воинства. Ибо воинство Господне -святые.[...]Ибо,
если они наследницы Богу и сонаследницы Христу (Рим.8,17), то
будут также участниками и в божественной Его славе и царстве"10,
"Храм, который создал Соломон, был освящен кровью бессловесных
и был украшен изображениями бессловесных, львов и волов, и пальм,
и гранатовых яблок. Теперь же Церковь освящается кровию Христа
и святых Его и украшается изображениями Христа и святых Его"11.
Их изображения это раскрытие в человеке чистоты образа Божия.
"Человек есть сотворенная Богом, но нерукотворная, живая икона
Божества******, -
пишет прот. Сергий Булгаков в своем догматическом очерке, - этот
образ досточтим в человеке, перед ним совершается каждение, как
пред иконой Божества, насколько он не искажен грехом, которым
он затмился, сверкнув однажды в Адаме"12.
Учение об образе Божием в человеке есть догматическое основание
иконописи.
2. Современное иконоборчество не возражает
и не может возражать против иконописи (как это делали иконоборцы
до VII Вселенского Собора), ибо и само оно рекомендует какие-то
благочестивые картинки для детей. Но оно возражает против иконопочитания,
считая его чем-то лишним, противным духу евангельскому. Церковные
реформаторы, будь то византийские императоры*******
или немецкие профессоры, всеми силами старались "очистить" Церковь
от "суеверия и идолопоклонства", поскольку иконопочитание в их
представлении есть ложное поклонение истинному Богу.
Поклонение и служение (προσκύνησις
и λατρεία) идолам, ложным богам,
было запрещено в Ветхом Завете по той причине, что они олицетворяли
греховные человеческие страсти13.
"Видишь, - говорит об этом запрещении св. Иоанн Дасмаскин, -всюду
с поклонением Бог соединяет служение"14.
Служение идолам есть потакание, оправдание человеческих страстей,
это нравственная порча.
Но иконопочитание не таково. В определении
VII Вселенского Собора (787г.) читаем: "Чествовати их (святые
образы - А.Х.) лобзанием и почитателъным поклонением (τιμητική
προσκύνησις),
не истинным, по вере нашей, богопоклонением (α̉ληθινὴ
λατρεία), еже подобает единому
божескому естеству, но почитанием по тому образу, якоже изображению
честнаго и животворящего креста и святому Евангелию и прочим святыням,
фимиамом и поставлением свещей честь воздается...ибо честь воздаваемая
образу преходит к первообразному, и покланяющийся иконе, покланяется
существу изображенного на ней". Как видим, здесь служение (поклонение)
Богу и поклонение перед иконами различаются. Служение Богу "с
благоговением и страхом" (Евр. 12,28) есть совершение угодного
Ему - соблюдение заповедей и очищение души. В этом смысле сказано
в Евангелии об Анне пророчице, что она при храме "постом и молитвою
служила (λατρεύουσα)
Богу день и ночь" (Лк.2,37). Внешний же поклон означает покорность.
"Поклонение, - говорит св. Иоанн Дамаскин, - есть знак смирения
и почтения"15.
В Священном Писании есть примеры поклонения
и ангелам, и людям. Так Иисус Навин поклонился архистратигу небесного
воинства (Нав.5,14), братья Иосифа поклонились ему (Быт.42,6),
сыны пророческие поклонились Елисею (4 Цар.2,15) и проч. Поклон
может означать благоговение, страх, уважение, но может означать
и просьбу. Так в книге Притчей находим совет: "Сын мой...пади
к ногам и умоляй ближнего твоего" (Притч.6,3). Согласно с этим
и в притче Христовой о немилосердном заимодавце сказано: "Раб
тот пал и, кланяясь господину, говорил потерпи на мне, и все заплачу
тебе" (Мф. 18,26). Есть и такое место в Священном Писании, где
говорится, что поклонился Иосиф "верху жезла"********
своего (Быт.47,31).
Однако эти действия не истинное богопоклонение,
как, например, Авраам кланялся Богу у дуба Мамврийского, Моисей
снимал обувь свою перед горящей купиною или Давид лежал на земле
за содеянный с Вирсавией грех.
Но вот читаем в книге Царств о смертном
наказании Озы, который поддержал накренившийся ковчег завета,
великую святыню народа Израильского (2Цар.6,6-8). Незаконное прикосновение
к святыне, которая знаменовала присутствие Божие среди народа
избранного, было оскорблением величия Самого Бога. Так оскорбление
иконы есть оскорбление ее первообраза. В житии св. Стефана Нового
есть такой эпизод, где этот защитник иконопочитания перед лицом
самого императора-иконоборца растоптал номисму (монету) с изображением
царя, чтобы наглядно показать как честь или бесчестие восходит
от образа к первообразу16.
Поклон перед иконой не относится к веществу иконы, как говорит
прп. Иоанн Дамаскин: "Не покланяюсь веществу, но покланяюсь Творцу
вещества"17. Иначе спросим
себя с пророком Исайей: "Буду ли поклоняться куску дерева?" (Ис.44,19).
В 1856г. в Риме был найден любопытный
археологический памятник. Известный историк церковного искусства
А. П. Голубцов передает его описание: "На стене здания грубыми
штрихами начерчен трехконечный крест (в форме Т) с прикрепленной
к нему человеческой фигурой с ослиной головой. Около креста, по
левую сторону, стоит человек с поднятой рукой, как бы собираясь
положить на себя крестное знамение. Внизу группы 1 О подпись:
Алексамен молится богу. Судя по небрежности рисунка...это карикатура"18.
Видимо, язычник решил посмеяться над христианином. Оставляя комментарии
к этому кощунственному изображению Христа на кресте, обратим внимание
на древность самого изображения, свидетельствующего (от противного)
о почитании христианами крестного знамения. "Итак, - говорит св.
Леонтий Неапольский, - когда увидишь, что христиане поклоняются
кресту, то знай, что они воздают поклонение распятому Христу,
а не дереву. Ибо, если бы они почитали природу дерева, то, во
всяком случае, должны были бы всячески поклоняться и рощам, и
деревьям"19.
Однако не отвлекает ли иконопочитание
от поклонения Богу "в духе и истине" (Ин.4,24)? Ответим, что не
только не отвлекает, но и делает его совершенным. Вот слова ап.
Павла к Тимофею: "Будь образцом (τύπος)
для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте"
(1Тим. 4,12). Это призыв к истинному служению Богу. Поставим перед
собою икону Христову, икону Богородицы и святых и выслушаем другие
слова апостола: "Имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем
с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем
проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя
веры Иисуса" (Евр.12,2). Не о святости ли жизни праведников сказано:
"Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые
дела и прославляли Отца вашего Небесного" (Мф.5,16)?
Икона есть образ священный. Она являет
перед нашим молитвенным взором того к кому мы обращаемся. В ней
встречается наш взгляд со взглядом Божиим. Священнику Павлу Флоренскому
принадлежат удивительные слова: "Из всех философских доказательств
бытия Божия наиболее убедительно звучит именно то, о котором даже
не упоминается в учебниках; примерно оно может быть построено
умозаключением: есть Троица Рублева, следовательно, есть Бог".
И далее он же говорит об иконе Пресвятой Богородицы: "Как через
окно, вижу я Богоматерь, самую Богоматерь, и Ей Самой молюсь,
лицом к лицу, но никак не изображению. Да в моем сознании и нет
никакого изображения: есть доска с красками, и есть Сама Матерь
Господа. Окно есть окно, и доска иконы - доска, краски, олифа.
А за окном созерцается Сама Божия Матерь; и за окном -видение
Пречистой"20.
Как самый последний и веский аргумент,
ultima ratio, в пользу иконопочитания православные всегда указывали
на священное предание Церкви. "Изобретение икон и поклонение им
не есть дело недавнее, а древнее предание Церкви", - говорит прп.
Иоанн Дамаскин21. Даже один
лютеранский учебник, называя иконопочитание отличительной чертой
православного благочестия, пересказывает древнюю "легенду" о Нерукотворном
Образе Спасителя22. И пускай
сказание об иконе Спаса на убрусе впервые со всей ясностью записано
историком Евагрием только в Шв, пускай сам подлинник этой иконы
не сохранился до нашего времени - значение свидетельства Церкви
о нем не умаляется. Если она приняла этот образ, если она приняла
предание, что евангелист Лука первый изобразил Божию Матерь, значит,
это истина. Сама Церковь "есть столп и утверждение истины", по
слову Священного Писания (1Тим.З,15).
Иконы делают видимыми догматы православной
веры. Они помогают собирать ум во время молитвы. Служение Богу
- это истинная иконопочитания цель. "И если она истинна и права,
- говорит св. Иоанн Дамаскин, - и если (изображения) делаются
для славы Божией и Его святых и для соревнования в добродетели,
и во избежание порока, и спасения душ, то должно принимать их
с радостью и почитать, как образы и подражания, и подобия, и книги
для неграмотных, и напоминание, и поклоняться, и целовать, и приветствовать
глазами и устами, и сердцем, как подобие воплотившегося Бога или
Его Матери, или святых, соучастников страданий и славы Христовой"23.
_________
* В Vulgata слову ει̉́δωλον (Исх. 20,4) и соответствует лат. sculptile.
** Определенность этой заповеди подчеркивают отрицательные частицы : «не делай», «не покланяйся» и «не служи». В самом оригинале и некоторых переводах отрицание имеет подчеркнутый характер: אלו – אל; ού – μή (Septuaginta), non – neque (Vulgata), not – nor (King James Version), «не» – «ни» (слав.).
*** Отметим, что в переводе Лютера «образ» (τω
ο̉φθήναι τὴν δόξαν) переведено как Bilde, которым немцы, переводят наше «икона». В английском же (King James Version) – likeness, а не image. Vulgata ближе к греческому варианту – apparuerit gloria tua (явлением славы Твоей).
**** так в русском переводе, в греческом же стоит όμοίωμα («подобие»).
***** Св. Леонтий еп. Неаполя Кипрского ок.630 г. писал в своей книге против иудеев: «А если я поклоняюсь изображениям святых, лучше же – святым, и также поклоняюсь и чествую подвиги святых мучеников, то как ты, неразумный, назывешь это идолами? Ведь идолы суть подобия лжеименных (богов), прелюбодеев и убийц, и тех, кто приносит в жертву детей, и тех, которые суть люди изнеженные, – а не пророков и не апостолов» (в приложении к третьему слову в защиту святых икон прп. Иоанна Дамаскина, см. указ. соч. примеч.4.С.141).
****** текст Быт. 1,27 уже приводился выше.
******* Причину иконоборчества в VIII в. иногда связывают с «культурным» возрождением Византии от «мракобесия и суеверий», во главе которого стали цари исаврийской династии (Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви. М.,1994. Кн. IV.С.511).
******** Так в славянском переводе, Септуагинте и Пешито. В масоретском же тексте и русском переводе «поклонился на возглавие постели».
_________
1 Булгаков Сергий, прот. Православие. Очерки учения Православной Церкви. М.,1991.С.297-298.
2 Предполагают этимологическую близость ει̉κών и ει̉́δωλον (Кено Мишель. Икона. Окно в вечность. Минск-Белосток.2001.С.13), возможно от είδος
3 В Апокалипсисе слово «икона» прилагается к знаку Антихриста: «Кто поклоняется (προσκυνει) зверю и образу (τήν ει̉κόνα) его» (Откр.14,9), ср. также Откр. 14,11; 16,2; 20,4.
4 Прп. Иоанн Дамаскин. Три защитительных слова против порицающих святые иконы или изображения. Свято-Троице-Сергиева Лавра.1993.С.5-12.
5 В.В. Болотов передает аргументацию отцов иконоборческого собора 754г. следующим образом: «Икона изображает или само божеское естество Христа, или божеское и человеческое естество вместе, или же только одно человеческое отдельно от божеского. В первом случае получается божество описуемо (арианство), во втором божество сливается с плотью (евтихианство), в третьем плоть лишает чести божество (несторианство). Итак, изобразить неизреченную тайну единения двух естеств во Христе невозможно, следовательно икона Христова по самому существу невозможна». Лекции по истории Древней Церкви. М.,1994. Кн. IV.С.525.
6 См.: Успенский Л. Богословие иконы. Б.м.г. С.94. Связь споров об иконпочитании с христологией усматривается в утверждении онтологической связи тварной и божественной действительности – Wolf-Dieter Hauschild. Lehrbuch der Kirchen- und Dogmengeschichte.2000. Band I. S.208.
7 Булгаков Сергий, прот. Икона и иконопочитание. Догматический очерк.//Первообраз и образ. М.,1999. Т.2.С.281-283.
8 Там же. С.280-281.
9 Прп. Иоанн Дамаскин. Три защитительных слова против порицающих святые иконы или изображения. Свято-Троице-Сергиева Лавра.1993.С.103,98.
10 Там же.С.17.
11 Там же.С.56.
12 Булгаков Сергий, прот. Икона и иконопочитание. Догматический очерк.//Первообраз и образ. М.,1999. Т.2.С.276.
13 Там же.С.278.
14 Прп. Иоанн Дамаскин. Три защитительных слова против порицающих святые иконы или изображения. С.5.
15 Там же.С.10.
16 Болотов В.В. Указ.Соч. С. 535.
17 Прп. Иоанн Дамаскин. Три защитительных слова против порицающих святые иконы или изображения. С.12.
18 Голубцов А.П. Из чтений по церковной археологии и литургике. СПб.,1995.С.215-216.
19 в приложении к первому слову в защиту святых икон прп. Иоанна Дамаскина, см. указ. соч. С.35.
20 Свящ. Павел Флоренский. Избранные труды по искусству. М.1996. Иконостас. С.102-103.
21 Прп. Иоанн Дамаскин. Указ.Соч.С.59.
22 Evangelium und Kirche. Frankfurt am Main.1972. Band II. Heft 1.S.41.
23 Прп. Иоанн Дамаскин. Указ.Соч.С.95.
|
