КРИТЕРИИ ЦЕННОСТИ ПАМЯТНИКОВ АРХИТЕКТУРЫ ХIХ ВЕКА НА БЕЛАРУСИ НА ПРИМЕРЕ КУЛЬТОВОГО ЗОДЧЕСТВА МИНСКОЙ ГУБЕРНИИ (АНАЛИЗ АРХИВНЫХ ДОКУМЕНТОВ).

Критерий — признак, на основании которого производится оценка, определение или классификация чего-либо, другими словами, критерий — это мерило оценки. В каком же случае возникала необходимость оценки архитектурных сооружений? Ответ на этот вопрос кроется в выявлении зданий и сооружений, которые можно было бы отнести к разряду памятников архитектуры и, как следствие этого, обеспечить их сохранность. Вопрос охраны древних архитектурных памятников возникал еще в Российской империи в XIX в. Но только преимущественно в число наиболее ценных построек входили культовые здания. Для того, чтобы обеспечить сохранность старых строений, необходимо было доказать их ценность. Занималась этим вопросом губернская администрация. Критериев оценки было несколько. Рассмотрим процедуру оценки зданий и сооружений в XIX в. на примере культовых построек Минской губернии. Минский гражданский губернатор должен был издавать соответствующее предписание о выявлении ценных строений, и таковое было составлено 24 ноября 1837 г.. Согласно предписания Минская православная духовная консистория подготовила ведомость с описанием древних сооружений Минской губернии по уездам, а священнослужители римско-католической конфессии составляли рапорты с описанием храмов и монастырей, которые они считали нужным сохранить, на имя деканов. В характеристиках обязательно указывался критерий ценности. Наибольший интерес представляли храмы, возведению которых предшествовало какое-либо исключительное событие. К разряду исключительных событий могли относиться и случаи, впоследствии ставшие просто легендами. В “Описании древних сооружений Минской Губернии Борисовского Уезда, Составленном в 1838 году по предписанию Минского Начальника Губернии от 24 ноября 1837 года” имеются интересные сведения об одном из храмов. “В Среде Гористых Полос окружающих небольшую мызу имения Заельняка, на Хребте одной горы вознесена в 1818 году Деревянная Каплица Римско-Католическаго исповедания”. Имение (фольварок) Заельняк находилось в Логойской волости Борисовского уезда Минской губернии (в настоящее время это д. Заельник Логозинского сельсовета Логойского района Минской области). Из описания 1838 г. следует, что внешний вид этой каплицы был скромный, даже унылый, несмотря на недавнее время ее строительства. Печальный облик храма представлялся всякому путнику, следовавшему по дороге у подножия каплицы. Каплицу окружала березовая роща, в глубине которой виднелись могилы. Она ограждала часовню мрачной тишиной. У горы находился родник, а рядом остатки какого-то жилища. По народному преданию на том месте, на краю деревни, стояла хижина бедного старика, посвятившего “молодыя свои лета Воинской Службе”. Там он доживал свои годы. У старика была дочь. Она являлась одним его одушевлением и предметом всех его желаний после смерти жены. Она ухаживала за престарелым отцом и вела вместе с ним тихую, ничем не приметную жизнь, пока в пределы Великого княжества Литовского не вторглись шведские войска. Недалеко от деревни расположился на квартиры отряд. И вот один шведский солдат случайно обнаружил хижину и ее обитателей. Увидев девушку, он был поражен ее красотой и страстно влюбился в нее, но к несчастью, как гласит легенда, юная особа ответила ему взаимностью. Однако военные действия заставили вскоре влюбленного шведа двинуться с расположенных квартир в поход. Праведная дочь, ведомая чувством пламенной любви, не взирая на плач и уговоры старика-отца, благословившего молодых в путь, отправилась вместе с возлюбленным в обоз. Их путь пролегал по холму между столетними дубами. Парило. Звенящая тишина была предвестником грозы. Внезапно сверкнула молния и ударила “в преступную девицу”. Огромный дуб, мимо которого она проходила, упал на нее. Девушка умерла. Ее похоронили на том самом месте, где она упала, а из дуба, накрывшего ее, соорудили крест и поставили на могиле. Владелец имения Заельняк Иосиф Валицкий как-то проходил возле того места, и ему было “тайное видение”: дубовый крест на могиле лежал на гнилой земле. И.Валицкий посчитал то знамение знаком к освещению места храмом. Так, в 1818 г. появилась каплица в имении Заельняк. Подобная легенда является единственной среди многочисленных описаний храмов, составленных для губернской администрации. Каплицу сочли уникальным памятником не из-за древности ее (ведь прошло всего 20 лет с момента ее постройки), а из-за легенды, возможно, в некотором роде поучительной. Остальные храмы, упомянутые в описании, охватывали сферу деятельности князей Великого княжества Литовского или Польской Короны. Рассмотрим “Краткое описание существования Цимковицкаго Римско-Католическаго Приходскаго Костела” от 20 ноября 1843 г.. В местечке Тимковичи Слуцкого уезда Минской губернии (в настоящее время местечко Тимковичи Копыльского района Минской области) был построен костел и “надарен” фундушем из деревень и денежного дохода Слуцким князем Иваном Семеном Юрьевичем Олельковичем, а после его смерти жена, подольская “воеводянка”, София Мелецкая с согласия настоятеля костела Иоанна Былины изменила фундуш. Изменения были зафиксированы в соответствующем документе, составленном в Слонимском замке 6 декабря 1594 г.. Несколько позже виленский воевода Карл Ходкевич как владелец Тимковичского графства наделил костел фольварком Пруски с крестьянами вместо предыдущего фундуша и, чтобы новый фундуш существовал постоянно, обязал своих наследников духовным завещанием. Однако наследнику Ивану Сапеге, маршалу Великого княжества Литовского, исполнить завещание не удалось. Поэтому его наследник Казимир Лев Сапега, подканцелярий княжества, построил новый костел (так как старый сгорел) и документом от 4 октября 1647 г. закрепил фольварок с селениями Пруски и Булатники за костелом, и добавил еще девять уволок земли “на вечные времена” (с согласия Виленского епископа Вейны). К 1843 г. деревянный храм совсем обветшал. Прихожан числилось 2021 человек, не включая оспоренных православными священниками. Примерно в 1843 г. фольварок Пруски и застенок Булатники были переданы в ведение Министерства государственных имуществ. Тимковичский костел считался, естественно, древним. Уникальность его заключалась в покровительстве литовских князей Сапегов, да и прихожан было достаточно для того, чтобы его сохранить. Фарный костел в г. Слуцке выстроен из лиственницы или из ели особой породы в 1419 г., как гласит привилей Литовского князя Михаила Сигизмундовича от 1439 г.. Привилеем определен фундуш на содержание первого пробоща Виленского каноника Матвея и его преемников. Костел поддерживался в хорошем состоянии за счет предместников. Так, в 1819 г. храм был отремонтирован, а в 1837 г. ремонтировался его фундамент, интерьер и ризница, “богато умноженная”. В 1843 г. восстановили три органа, иконы. Разным декоративным убранством костел был приведен в “довольно хорошее положение” . Однако в донесении декану Слуцкого уезда отмечалось, что древность этого храма не могла обещать долгого его существования . Необходимость обеспечения сохранности данного памятника архитектуры заключалась, как видно из первых строк привился, в ценном строительном материале, который на протяжении длительного времени оставался достаточно крепким. В г. Несвиже местные католические священники определили несколько построек, считавшихся наиболее ценными с их точки зрения. Все рапорта о состоянии храмов и монастырей они подавали декану Слуцкого уезда. Несвижский приходский костел к 1843 г. сохранил свое великолепное состояние. По форме храм представлял собой крест, по бокам располагались две часовни с тремя фасадами, в центре располагался купол с шариком из позолоченной меди с железным крестом, завершавшим его. Костел был учрежден Христофором Николаем Радзивиллом, князем Олыцким и Несвижским, Виленским воеводой 31 января 1585 г., а освящен — 1 октября 1601 г. епископом Регентским Нунцием князем Клавдием Ратонием. За 200 с лишним лет (до 1843 г.) храм сохранил свои крепкие конструкции. Переделок требовали только некоторые алтари, образа и лавки . Краткое описание костела и монастыря бернардинцев в Несвиже гласит, что первоначально они были основаны князьями Николаем Сироткой и Суфемией Радзивиллами в 1598 г. Фундамент костела был положен по желанию самих князей и с разрешения папы римского Клементия VIII от 28 марта 1598 г.. Монахи поселились в монастыре в 1600 г.. 18 августа 1793 г. костел сгорел во время пожара в Несвиже. Пламя перекинулось от гражданских строений на костел. Лишь только в 1802 г. храм был выстроен заново. Но в 1806 г. сгорела крыша костела. 836 г. опять ознаменовался для храма пожаром. Вновь костел сгорел полностью, и частично сгорел монастырь. Восстановительные работы проводили сами монахи, которых насчитывалось к 1843 г. 30 человек. С 1842 г. монастырь считался первоклассным и представлял собой двухэтажное квадратное здание. На хозяйственные нужды данная обитель занимала шесть моргов земли . Несвижский доминиканский мужской монастырь вместе с костелом был возведен в 1672 г. подстольником Смоленским Василием Шарапой Бакановским. Монастырские здания сооружались на Кавалерийской площади, переданной Бакановскому князем Михаилом Казимиром Радзивиллом, владельцем города Несвижа. Бакановский пожертвовал на содержание 12 монахам-доминиканцам собственный дом и сумму 12000 польских злотых такой же суммой он обеспечил и имение Радзивилла Городзей. Костел был освящен в 1680 г. епископом Иваном Слуцким. Впоследствии указанная сумма была возвращена монастырю, а имение передали владельцу. В августе 1843 г. здание костела и монастыря было повреждено пожаром и частично исправлено за счет монахов, чтобы можно было хоть как-то проводить богослужения . Положение несвижского монастыря бенедиктинок на тот момент было таковым: построен он был в 1590 г. с разрешения папы римского Клементия VIII князем Николаем Христофором Радзивиллом, в том же году 14 декабря утвержден польским королем Сигизмундом III, а в 1598 г. освящен епископом Мельхиором Гедройцем. Монастырское здание и костел поддерживались в хорошем состоянии до поступления монастырских имений и капиталов в казенное ведомство в 1842 г.. А уже с 1843 г. их состояние стало ухудшаться, то есть появилась потребность в постоянном ремонте. На содержание монахинь и зданий, на хозяйственные нужды отпускалось из казны ежегодно 1455 рублей серебром, было выделено в прислугу три человека мужского пола, 30 десятин земли, 100 десятин молодого леса . Как видно из описаний, Несвиж оставался и в XIX в. практически католическим городом в Минской губернии, к тому же находившимся под покровительством и во владении князей Радзивиллов. Наднеманский декан Раймунд Бакашевич в рапорте от 21 декабря 1843 г. в Римско-Католическую Консисторию составил краткие описания костелов в Узде, Койданове, Столбцах, Рубежевичах. Узденский Преображенский приходский костел был построен в 1648 г. ктитором Крыштофом Кавланским. Храм, деревянный на каменном фундаменте, находился во владениях помещиков Завишей. В чем состояла его ценность Бакашевич не указал, но вероятнее всего, что под эгидой исторических и архитектурных памятников можно было оставить как можно больше католических построек, избежав, таким образом, перевода храмов в православное или гражданское ведомства. В Койданове приходский костел был построен неким литовским князем Михаилом в 1439 г. под титулом Пресвятой Богородицы и Святых Апостолов Петра и Матвея, а также Святых Екатерины и Варвары. Оказавшись впоследствии крайне ветхим, он разрушился. Но в 1785 г. был возведен новый деревянный на каменном фундаменте храм княгиней Анной Радзивилл-Воронецкой. Рубежевичский костел также был выстроен из дерева на каменном фундаменте в 1799 г.. Основал его Ордынский Несвижский князь Доминик Радзивилл. Приходский костел в Столбцах построен из кирпича в 1645 г., кем именно неизвестно. В 1832 г. его упразднили вследствие того, что он являлся доминиканским, и поэтому все фундушевые документы были изъяты. Новосверженский каменный костел (м. Свержень) неизвестно, кем и когда был построенный. Но в 1588 г. князь Николай Криштофор Радзивилл наделил костел фундушем. Подробное описание храма содержалось в визитах, которые изъял чиновник Минской палаты государственных имуществ во время описания фундушевого имущества храма в ведомство Казны. В м. Николаевщизна находился костел, также неизвестно, кем и когда построен, так как во время пожара 1784 г. все документы на этот храм сгорели. Известно только, что фундуш для костела предоставил князь Александр Людвиг Радзивилл, маршал Великого княжества Литовского. В 1652 г. Храм назвали в честь Иоанна Крестителя . Первым основателем Давидгородокского приходского костела считался князь Иван Альбрихт Радзивилл, который пожертвовал фундуш для основания католического прихода, но так и не дожил до момента возведения храма. Эта честь была предоставлена его наследнику, воеводе, князю Христофору Радзивиллу. Костел Божьего Тела в м. Давид-Городок был построен в 1649 г.. По-видимому, приход спокойно существовал до 1811 г., пока не сгорел костел. В том же 1811 г. владелец Давидгородокской ординации воевода Трокский, князь Иосиф Радзивилл инициировал постройку нового костела, просуществовавшего до 1839 г. (в 1839 г. он сгорел). Как следует из “Краткого Начертания” истории костела, он не был восстановлен после второго пожара из-за недостаточного фундуша . В м. Логишине основан был римско-католический приход. Костел был построен за счет средств князя Альбрихта Станислава Радзивилла, бывшего канцлера Великого княжества Литовского, в 1634 г.. Судя по документу, уникальность храма заключалась не только в патронаже Радзивиллов, но еще и в прочности самой постройки, так как храм был деревянный и только частично подвергся порче, ввиду чего пробощи и прихожане сделали только новую обшивку снаружи и крышу. Этот костел оказался полностью свободным от посягательств православного духовенства и оставался католическим . Таким образом, даже если описание храма являлось скудным, но при этом упоминались в качестве учредителей его князья Радзивиллы, то, несмотря на свою ветхость или на возведение нового храма вместо разрушенного, он считался ценным. В рапорте Пинского декана “Историческое описание о существовании Любешевского Пиарского Костела и Монастыря” говорилось, что в 1685 г. князь Ян Карл Дольский, маршал великокоронный, собирался основать монастырский комплекс пиаров в своем владении Каролин (в настоящее время часть г. Пинска). Однако пиары отклонили намерение Дольского, так как в одном небольшом населенном пункте должны были бы сосуществовать два учащих ордена: пиары и иезуиты, которые не могли находиться в согласии между собой. Тогда князь Дольский основал пиарский монастырь в м. Любешеве в 70 верстах от Пинска. В 1688 г. он пригласил из Варшавы двух пиаров, а в 1689 г. построил монастырь и костел. В 1693 г. супруги Дольские отписали монастырю 90 тыс. польских злотых. После смерти князя Яна Карла Дольского в 1699 г. его наследники предоставили пиарской обители 80 тыс. злотых, обеспечив их на двух фольварках. И в том же году пиары вступили во владение этими фольварками. При монастыре существовал приходский костел Св.Ивана Евангелиста. В 1733 г. монастырь и костел были построены заново из кирпича силами самих пиаров. Судя по всему, более ранние деревянные строения разрушились. Данный монастырь был отмечен, возможно, в силу того, что пиары являлись представителями ордена, занимавшегося обучением и воспитанием юношества, а образование само по себе является неотъемлемой ценностью в любом обществе. Активная деятельность супругов Дольских не ограничилась только одним монастырем пиаров. Они приняли участие и в постройке Пинско-Карелинского монастыря и костела. В каком году было положено основание неизвестно, но известна дата окончания строительства — 1695 г.. Тогда же помещики Дольские ввели в новый монастырский комплекс светский орден ксендзов-коммунистов. Первоначально и костел и здания монастыря являлись деревянными. Костел предназначался для прихода, состоявшего из жителей второй части г. Пинска под названием Каролин. Это название произошло от имени основателя населенного пункта маршала Карла Дольского. Просуществовав около 100 лет, строения обветшали и обновлены были самими ксендзами-коммунистами в 1782 г.. Костел освятили в 1784 г. под именем Св.Карла. Интересно, что в 1756 г. храм построен был из кирпича, а монастырь из дерева. При костеле существовала богодельня, устроенная самими коммунистами . По сути указанный монастырь и костел опять-таки являлись оплотом образования и опеки над неимущими. Возможно, это было особой чертой князей Дольских, раз их именами назвали не только населенный пункт, но и храм, что встречается не так часто. В реестр редких храмов попадали и костелы с монастырями, основанные польскими королями. Например, в Двинском уезде в фундушевом имении Задороже польский король Сигизмунд III в 1601 г. распорядился построить приходский деревянный костел, восстановленный в 1733 г., а в 1840-1841 гг. производился ремонт храма . В Пинске францисканский монастырь и костел основаны были “Самодержавным Наследным Пинским, Туровским… князем” Сигизмундом Кейстутовичем после принятия им христианской веры от первого настоятеля монастыря Св.Франциска отца Викентия в 1396 г.. Костел и монастырь существовали более трехсот лет — по 1730 г.. В 1730 г. заново отстроили комплекс из кирпича. Многие “царствующие государи” жаловали костел десятинами, денежными аннуатами . Тем он и был славен (помимо своей древности, конечно). Одним из самых древних католических храмов в Минской губернии был Гаенский приходский костел в Борисовском уезде. После принятия христианской веры и вступления на престол Польского Королевства, Великий князь Литовский Ягайло фундовал семь костелов, в том числе и Гаенский, для распространения веры в среде своего народа. Костел возвели в лесу на горе в 1390 г., после чего прихожане уничтожили свои языческие капища и превратились в католиков. Король Сигизмунд в 1514 г. вел военные действия в районе расположения костела, и, одержав победу, совершил богослужение в Гаенском храме, и похоронил в нем двух своих генералов Аорона и Наськовского, подарил фундуш и восстановил приход. К 1781 г. костел обветшал, поскольку был деревянным. Собрав нужное количество пожертвований, прихожане, построили новый каменный в 1788 г. Как видим, Гаенский костел не только представлял собой одну из древнейших построек в Минской губернии, но и символизировал собой отход от старых языческих традиций (хотя бы чисто внешне), что не могло не быть отмеченным католиками, доказывавшими первенство католического исповедания над православным. Таким образом, ценность каждого храма определялась не столько его внешними оригинальными формами, сколько полезными действиями литовских князей, польских королей в упрочении христианской веры. Примечательно, что в “Сведениях о древних зданиях и сооружениях в Минской губернии” упоминаются два православных монастыря: Пинский мужской Богоявленский и Лещинский. Пинский Богоявленский первоклассный монастырь располагался на реке Пине. В 1838 г. он был переведен в ведомство Минского епархиального начальства. Монастырская церковь в 1796 г. после присоединения Полесских областей к России, была переведена в православное ведомство и стала приходской. Впоследствии она сделалась монастырской. Здание Богоявленского монастыря сохранило готические черты, как отмечается в документе, оно было весьма великолепным и огромным. Церковь же, наоборот, была весьма небольшой, но теплой. Монастырь и церковь определены в разряд уникальных памятников архитектуры благодаря готическим формам (что не характерно для православных культовых построек), смене конфессиональной принадлежности и, как обычно, деятельности князей Радзивиллов . Лещинский монастырь, расположенный недалеко от Пинска, заслуживал пристального внимания “в том только, что он защищаясь первоначальным своим наданием, которое в 951 Году от Великого князя Владимира или Василия последовало, по столь долгом периоде и разных переменах провидением Божиим с того ж времени по сие без прерывно существует” . Как видим, в документе прямо указывается на его древность. Что касается исторической справки, то она весьма скудная (хотя сведения собирались непосредственно православными священниками). Ранее монастырь состоял в ведомстве епископа Литовской епархии Иософата Жарского, и на момент сбора сведений о нем монастырь по-прежнему занимали монахи-униаты. Первоначальный внешний облик обители неизвестен. Имеются лишь сведения о том, что в 1746 г. архимандрит Антоний Иваницкий вместо ветхой монастырской церкви построил новую деревянную, а ветхое деревянное монастырское здание было реконструировано в 1766 г. архимандритом Киприаном Булгаком. Но строения даже после капитального восстановления продолжали разрушаться, и Иософат Жарский в 1830 г. организовал ремонт внешнего и внутреннего убранства. Таким образом, из представленных документов, можно выделить три основных критерия ценности храмов: 1) древность постройки; 2) деятельность русских, литовских князей (особенно Радзивиллов) и польских королей; 3) народные предания, легенды и 4) в какой-то степени внешний вид постройки. Культовое зодчество связывалось больше всего с деятельностью исторических личностей, чем с внешними формами, что доказывалось на признании ценными уже разрушенных несуществующих храмов. Причем вставала необходимость сохранить новые монастыри, церкви, костелы, построенные на месте некогда существовавших. Они как бы являлись знаком, напоминанием о том, что некогда происходило. Поэтому, возможно, ценилось воспоминание, закрепленное документально и вещественно. К тому же документы свидетельствуют и о том, что род Радзивиллов сам по себе являлся ценным и для Литовского княжества, и для Речи Посполитой, и для Российской империи, если непременно уникальными считались храмы, связанные с их именами. Таким образом, можно сделать вывод, что деятельность именно князей Радзивиллов являлась основным мерилом оценки храмов, так как они поддерживали почти все католические ордена, действовавшие на территории Беларуси и тем самым содействовали их экономической стабильности, что и отразилось уже на их внешнем виде. Из документов видно, что основная масса описаний касалась католических построек. Некоторым образом это свидетельствует и о лояльности гражданской и духовной православной администрации к подобным стремлениям католиков оставить за собой первенство. Литература: 1. НИАБ, ф. 295, оп. 1, д. 609, л. 76 2. Там же. 3. НИАБ, ф. 295, оп. 1, д. 609, лл. 78-78 об. 4. НИАБ, ф. 295, оп. 1, д. 609, лл. 84-85 5. НИАБ, ф. 295, оп. 1, д. 609, лл. 86-86 об. 6. НИАБ, ф. 295, оп. 1, д. 609, лл. 87 об.-88 7. НИАБ, ф. 295, оп. 1, д. 609, лл. 90 а-91 об. 8. НИАБ, ф. 295, оп. 1, д. 609, лл. 97-97 об. 9. НИАБ, ф. 295, оп. 1, д. 609, лл. 99-99 об. 10. НИАБ, ф. 295, оп. 1, д. 609, лл. 98-98 об. 11. НИАБ, ф. 295, оп. 1, д. 609, л. 107 12. НИАБ, ф. 295, оп. 1, д. 609, л. 102 13. НИАБ, ф. 295, оп. 1, д. 609, лл. 57-57 об. 14. НИАБ, ф. 295, оп. 1, д. 609, лл. 46-46 об. 15. НИАБ, ф. 295, оп. 1, д. 609, лл. 53-53 об.