|
|
ТЕОЛОГИЯ
Данилов А.В.,
профессор, доктор философии,
кандидат богословия
|
Диалектика секуляризации и ее проблемы
Секуляризирование означает обмирщение. Обмирщается то, что относится к религиозной вере и Церкви. В ходе европейской истории секуляризации подверглись сначала духовное господство и церковные ценности, а затем также и религиозные надежды и идеи. Секуляризирование по воле Церкви (saecularusatio) согласно "Соdех Juris Canonici" есть "освобождение члена ордена, принявшего навеки монашеский постриг, от союза монастырской жизни и его возвращение в мир". Секуляризирование против воли Церкви - это экспроприация ее собственности и урезание ее прав светскими властями.
Понятием секуляризация утверждается самостоятельность
мира по отношению к любой опеке со стороны Церкви и религии. Секуляризирование
- это понятие эмансипации, в т.ч. как оно понимается в современной
теологии1. Секуляризм определяется как
деградация секуляризирования. Секуляризм - это установка, подчеркивающая
имманентность человека миру при отклонении любых притязаний религиозной
веры. Причем, такое отклонение не застраховано от квазирелигиозных
тенденций и не является неуязвимо безрелигиозным, как показывает
опыт коммунистической идеологии советского времени. Секуляризм
трансформирует агностицизм в атеизм.
Впервые понятие секуляризация в современном, а именно, в правовом смысле, встречается в предварительных переговорах по Вестфальскому миру 1646 г. Французский посланник Лонгевилль применил там термин séculariser в целях возмещения убытков, понесенных брандербургским курфюрстом из-за перехода ряда его земель под юрисдикцию Швеции. Убытки восстанавливались за счет экспроприации церковных фондов: епископств бременского, верденского, хальберштадтского и т.д. Выбранное с дипломатической предусмотрительностью понятие оказалось оптимально подходящим, чтобы завуалировать подлинное положение вещей. Фридрих Штенцлер2 реконструирует логику этимологичесих построений того времени следующим образом: в XVI в. слово siécle означает век, теологически понимаемый как "этот мир", отсюда séculier значит "мирской, светский", что затем прилагается уже к Церкви, например, séculariser un monastére. В то время как средневековое словоупотребление под secularis понимает мирского человека, т.е. и мирянина и священника в миру, в отличие от связанного монашескими обетами religiosus, то теперь ими начинают обозначать резкое противопоставление духовного и светского, чем пытаются по-новому решить царивший все средневековье конфликт между духовной и светскими властями односторонне в пользу светских правителей. Под влиянием интерпретированного в духе абсолютизма естественного права утверждалось, что светский правитель более не нуждается ни в какой церковной легитимации, в то время как духовные власти впредь должны соразмеряться со светскими мерками, С тех пор домоклов меч секуляризирования угрожал состоянию и власти Церкви. Итак, вопрос секуляризации был политическим вопросом о власти.
Хотя понятия секуляризации и секуляризирования относительно молоды, сам процесс секуляризирования старше. Об исторической динамике и этапах секуляризирования среди религиоведов и теологов ведутся споры3. Если говорить о Европе, то наиболее распространенным представляется членение процесса секуляризирования на три периода: франков, Реформации и Просвещения. Характерно для всех периодов, что экспроприация имущества и ограничения церковной власти осуществлялись при противостоянии Церкви. Секуляризирование всегда было для нее профанированием, т.е. десакрализацией и отчуждением того, что есть Божие, а не императорское (ср. Мк. 12:17).
Первое значительное Секуляризирование церковного имущества было проведено каролингским мажордомом Карлом Мартеллом (715-742 гг.) Франкская империя не желала больше основывать свою власть на крестьянском войске. Рост империи вширь и подвижность конных армий ее новых врагов арабов требовали постоянных войск из профессиональных и хорошо вооруженных всадников, будущих рыцарей. Их доход можно было обеспечить лишь с помощью поместий. Церковь обладала обильными королевскими дарами со времен Меровингов. Однако по праву того времени это были дары-ссуды, чье возвращение теперь требовалось. Практически оно происходило в форме бенефиций, которые Церковь должна была передавать верным правителю вассалам. Как возмещение ущерба Церковь выставила цензовое требование, т.н. десятину. Позднее, начиная с Карла Великого, появилась общая десятина, которую землевладельцы перечисляли Церкви, независимо от того, сидели они на церковном имуществе или нет. Однако в целом Церкви был нанесен тяжелый материальный ущерб, т.к. при феодализме власть базировалась на обладании поместьями. В течение столетий она протестовала против этой первой волны секуляризирования.
Становление территориальных государств повлекло за собой вторую волну секуляризирования. Дело решилось посредством Реформации. Правда, реформаторы не поддерживали отчуждение церковного имущества. Прибыль в доходах светских властей должна была также служить Церкви. Но реформаторы были твердо убеждены, что "никто не должен обладать государственной властью, кроме светского руководства" (Меланхтон). Здесь звучит голос абсолютизма, не терпящего автономных от центральной власти областей. Трансформация церковных территорий в светские осуществлялась спорадически: 1525 г. - область тевтонского ордена стала герцогством восточной Пруссии; 1552 г. - протестантские и католические епископства Метца, Тула, Вердена передаются светской власти и т.д.
Абсолютистское государство как мощный двигатель Просвещения принципиально рассматривало все церковные территории как "мертвую руку", оно требовало их радикального изъятия. 1782 г. - рьяный католик император Иозеф II экспроприирует в Австрии 700 "бесполезных для населения и государства монастырей". Сходные процессы шли в это время, особенно в царствование Екатерины II, и в России, когда между 1764 и 1810 гг. из 1072 монастырей было закрыто 613, а церковная собственность, в том числе иконы и богослужебные предметы, подверглись государственной инвентаризации с целью дальнейшего контроля4. Впервые радикально Секуляризирование происходило в начале Французской революции, когда по предложению Талейрана 2 ноября 1789 г. Национальная Ассамблея постановила, что все церковные ценности переходят в распоряжение нации. За их экспроприацией последовало закрытие монастырей. Параллельно в Германии князья в совершенно нереволюционном духе, следуя письму кайзера, постановлением имперского парламента от 25 февраля 1803 г. обильно возместили потерю своих левобережных областей по Рейну, перешедших наполеоновской империи, посредством экспроприации церковных ценностей католической и лютеранской церквей. Помещикам были переданы также богослужебные предметы, при условии финансовой поддержки церквей. Тем самым, экономически стали поддерживаться лишь идеологически полезные определенным партиям функции культа. Иронией судьбы это был последний закон Священной Римской Империи. Средневековая государственная доктрина никогда не ставила под вопрос власть и господство Церкви, но лишь оспаривала вид использования земли и боролась за преимущество "светского меча". Теперь в споре по поводу инвеституры верх одержали светские власти. Отныне они не нуждались ни в каких политических компромиссах. Князья с радостью ухватились за идеи Реформации, а затем и Просвещения, обескровливая церковные власть и господство. Когда Маркс в 1867 г. иронизирует, что Католическая Церковь простит скорее нападение на девять десятых ее вероучительных положений, чем на одну десятую ее доходов, то это - эхо секуляризации конца XVIII - начала XIX вв. Материальный базис церквей был расшатан. Уже формула Аугсбургского конфессионального мира в 1555 г. четко артикулировала: "Cuius regio,eius religio", т.е. под чьим господством человек, ту конфессию он и должен исповедовать. В принципе, так было и раньше, но еще никогда светские власти не могли исключительно предписывать веру. С тех пор секуляризация продолжает поступательно разворачиваться. Только естественное право представляется масштабом ориентации. Согласно нему, секуляризирование выполняет лишь то, что предписывает естественный разум. Понятие секуляризации получило позорную отметину разграбления Церкви и впоследствии стало "идеолого-политическим понятием"5. Требование секуляризации сравнимо с социалистическим боевым призывом к обобществлению имущества и последний этап секуляризирования заканчивается воинствующим советским периодом6. Последняя большая волна секуляризирования масштабнее и радикальнее предшествовавших. По сути, секуляризирование является последовательным проведением в жизнь программы европейского Просвещения: "Просвещение - это секуляризация, поскольку оно противопоставляет самостоятельную область мышления религии и теоретически и практически уходит из-под ее влияния"7.
С точки зрения теологии, секуляризирование - это обмирщение мира. Путь спасения ведет к Богу, путь греха уводит от Бога. История имеет эсхатологическую перспективу, поэтому путь спасения пролегает через мир, даже если спасение трансцендентно и эсхатологично. Бог и мир дистанцированы друг от друга, но не противоположны. В личности Иисуса Христа Божественный Логос стал плотью, и Откровение есть прорыв Божественного в мир. С теологической точки зрения, секуляризирование не является обязательно отпадением от Бога. Секуляризирование - скорее этап на пути человека к Богу. Принцип полярности мира и Бога выводит на три различных понятия секуляризирования8: 1) охристианивание язычески религиозного мира, миссионирование; 2) обмирщение христианства, в определенное время ставшего у кормила светской власти; 3) начиная с Нового времени, редукция роли Церкви в мире.
Античный мир с его обилием духов и демонов воспринимал прорыв в него христианства, сопровождавшийся культовой деструкцией язычества, как беспримерный процесс обмирщения. Древние, локально чтимые божества низвергались во имя единственного и к тому же незримого Бога, бывшего под запретом изображения. Многочисленные жертвы запрещаются, и остается только евхаристия. В конце концов, многочисленные храмы и святыни, создававшиеся тысячелетиями, санкционированные предками и систематизированные мифами, десакрализируются и перефункционируются, запрещаются или обретают противоположное значение. Таким образом, распространение христианства сопровождалось секуляризированием античного мира в форме глобальной десакрализации и разрушения языческих культов и святынь. Подготовке этой секуляризации способствовала античная философия, особенно стоицизм, неоплатонизм и гностицизм. Еще Эпикур изгнал богов древнегреческого пантеона в пространство между мирами. Стоя дала учение о мировом разуме, Логосе, действующем во всем. Филой Александрийский, неоплатоники и гностики переосмыслили Логос и связали его с библейским представлением о Боге. Христианство наиболее сблизилось с этими религиозно-философскими направлениями, что приобрело в дальнейшем форму их ассимиляции.
Обретя власть, христианство как следствие институционализировалось и обмирщилось. Миссионирование Римской империи приспосабливало его к господствовавшим формам жизни. Мир становился более христианским, а христианство - более мирским. Итак, самопонимание Церкви как "плоти Христовой" с одной стороны, а с другой стороны следование ее внешней организации схеме Римской империи: имперские иерархии, должности, титулы и звания стали моделью. Этот процесс часто именуют imitatio imperii per sacerdotium9. Это - факт секуляризирования, обусловленный не жаждой власти у клира, а универсальным притязанием новой мировой религии. Охристианивание мира связано с обмирщением христианства. Но ни мир не позволяет себя полностью христианизировать, ни христианство не может полностью обмирщиться.
Христианство за два последних столетия подверглось секуляризированию гораздо больше, чем осмеливались на то в своих мечтах наиболее категоричные вольнодумцы. Церковная власть представляется ныне отзвуком прошлой власти, а вера характеризуется индивидуальным произволом. Религия становится сегодня товаром потребления частного пользователя, произвольно манипулируемым и замещаемым. Даже сам Кант, которого современники не без страха именовали "вседробителем", когда он критиковал общепринятые доказательства бытия Божия как ложные умозаключения, сомневался в учении о неразрушимости души и разоблачал его материально-спиритуалистический характер, отклонял всякую форму культа как идололатрию, даже этот "Робеспьер философов", как его именует Гейне, непоколебимо придерживался убеждения, что мы находимся в этом мире на "своем месте", куда мы призваны Богом для исполнения долга человеческой жизни по законам разума и его максим. Бог, в реальности обитания в человеческом сердце Которого был еще убежден Вольтер, сегодня элиминирован из чувств и мышления человека. Речь о Боге стала ни к чему не обязывающей метафорой с произвольным представлением. Человек определен в теологии как сотворенный по "образу и подобию" Божию. Но антропоморфизм еще до Фейербаха обвинялся в проективной функции как самоотображение человека. Бог стал пониматься как отображение человека. Пауль Тиллих писал, что отображающее зеркало есть нечто, в чем распознает себя человек10. Но такой подход к решению проблемы секуляризации сознания не приводит ни к какой новой метафизической убежденности.
Секуляризованный человек осознает себя брошенным в джунгли общества, через которые его не ведет никакая путеводная звезда, покинутым в бесконечном мире, в котором не распознается Творец. Итак, он осознает себя брошенным на произвол самого себя. Но психологически это трудно вынести. Как здоровый человек, потребляя необходимое питание, не размышляет о протекающем в внутри него обмене веществ, а доверяет это своему организму, так и религиозный человек, принимая па нору смысловую систему этого мира, доверяет, что все происходит по высшему, свободному от субъективных дефектов плану. При этом человек предполагает, что он вносит индивидуальный вклад в сверхиндивидуальный процесс (в противном случае в его психике будут набирать обороты деструктивные процессы). Иначе говоря: через религию человек обретает доверие, что в мире действует Бог, и Он знает обо всем наилучшим образом.
Поэтому человек с помощью религии преодолевает идиоторные депрессии. В этих депрессиях есть определенный тип состояния, характерный для секуляризованного сознания, именуемый экзистенциальной депрессией, когда возникает особое мировоззрение. Человек тогда моторно нормален, он может не испытывать тоску и хорошо работает голова, но идея собственной малоценности пропитывает всю его жизнь. "Исповедь" Льва Толстого - яркий пример метафизической депрессии: он пишет об "отпадении от веры", "минутах остановки жизни", "унынии" и "недоумении". Эти моменты учащаются, человек мучается неразрешимыми для него вопросами и одновременно десоциализируется и деперсонализируется. Недомогание превращается в огромное страдание. Человек пытается самостоятельно ответить на вопрос о смысле жизни и ощущает невозможность разрешить наболевшие вопросы. За этим следуют нарушение аппетита и сна, исчезают все желания. Истина становится для него равнозначна бессмыслице, а жизнь оценивается как пропасть, где кроме смерти нет ничего впереди. Все это реально подводит к идее самоубийства, как психологически тщательно изложено в романе Ф.М.Достоевского "Бесы". Безрелигиозный человек легко впадает в отчаяние, сводящее его с ума. Вопрос "зачем жить?", решаемый во внерелигиозном контексте, получает не ответ, но требование "убей себя!" Здесь единственное лечение - религиозная вера, придающая смысл жизни.
Подоснова европейской культуры христианская, и ее воздействие ощутимо даже в радикально секуляризированном обществе. Так, христианская идея спасения после эпохи Просвещения трансформировалась в веру в прогресс, идея грядущего Царства Божия до неузнаваемости трансформировалась в социализме, а библейская задача "владения землей" извращенно реализуется в индустриализации. Секуляризирование, изначально выступившее в юридическом облачении как экспроприация церковного имущества, охватило за последних два столетия все аспекты культуры. Но христианское наследие несравнимо больше, чем его воспринимает секуляризованное сознание. Оно зримо не только в таких понятиях, как личность, свобода, ответственность, разум и автономия, но и в таких институтах, как человеческие права и демократия11, а также в принципиальном философском понятии достоверности, со времен Декарта определяющем познание12. Даже представление о чистой имманентности, которое является ответом на постулат о трансцендентности, является, в конце концов, христианским.
Современная индустриальная культура, стремящаяся к техническому вытеснению смерти с мыслью о вечном продолжении земной жизни, пытается противопоставить себя христианской традиции как новаторство. Однако современная индустриальная производственная система имеет конкретные религиозные предпосылки, базирующиеся на социальном рационализме иудео-христианской традиции13. Но с конца XIX в. эмансипирующаяся от своей культурно-религиозной подосновы индустрия сформировывает искусственный (жизненно не необходимый и, более того, вредный для выживания человека) рынок предложения целей и ценностей14, чем подпитывается процесс деградации секуляризации. Однако, происходит утрата не базовой религиозно-символической системы постановки вопросов (об индивидууме, личности. Боге, творении, развитии и т.д.), не христианской религиозной подосновы европейского менталитета, но его традиционной структуры смыслополагания, а с этим напрямую связан рост чувства отчуждения у индивидуума. Отчуждение означает, что человек не может интегрировать ряд основополагающих понятий европейской культуры в сознание своей идентичности. Эти понятийные области чужды ему и представляются как бессмысленные. Происходит раскультуривание общества ("неокультура" и "неокульты", вплоть до воинствующей конфронтации: "Мы наш, мы новый мир построим"), с чем связана растущая маргинализация сознания, все слабее удерживаемого в поле тяготения того комплекса, который мы именуем европейской историей.
Запись в дневнике, сделанная Дитрихом Бонхёффером в фашистских застенках, гласит: "Лишь если знаешь о неизречимости имени Божия, можешь тогда произнести имя Иисуса Христа; лишь если так любишь жизнь и землю, что с их потерей нее кажется потерянным и конченным, можешь верить в воскресение мертвых и новый мир"15. Но если мертвые не воскресают и нет никакого нового мира? - этим вопросом секуляризированное сознание попадает в пропасть мышления. Это - та бездна, от которой содрогался Кант. Тогда бытие начинает проваливаться в саморазверзающейся под ногами человека бездне. Человек, отрицая сверхприродное как иллюзию, присвоил себе землю с ее богатствами и теперь угрожает своему собственному существованию. Люди настолько далеко зашли, что могут полностью искоренить друг друга. Никакой вид живых существ не заблуждался настолько. Нам следует бояться того, что и наше природное наследие также радикально подпадет под рассобствливание (ставится вопрос о допустимости патентирования генома, проводятся эксперименты над человеческими эмбрионами), как и вся прежняя традиция, которая секуляризируется вплоть до бесчеловечности.
Но человек, чтобы иметь гарантию максимально функционально-способного состояния для достижения жизненных целей, нуждается в смыслосодержащем порядке социальной действительности. Человек реализуется не на уровне природных инстинктов, а на символическом эпиуровне культуры. Отход от христианской традиции влечет за собой идеологическое утверждение допустимости произвольной смены смысловых позиций. Утрата миром гарантированного его культурной и религиозной подосновой смысла задает человеческое неограниченное своеволие масштабом и порядком мира и приводит в итоге к чувству бессмысленности жизни вообще. Все это направляет процесс секуляризирования в деструктивное русло. Утрачиваются выявленные в религиозной традиции смыслополагающие концепты и религиозное сознание впадает в латентное состояние. При ныне провозглашаемом требовании внерелигиозного культурного контекста в общество неконтролируемо внедряются неизвестные, невыявленные постановки религиозных вопросов с неизвестными перспективами социального развития. При сохраняющейся латентной религиозности традиционный культурный контекст размывается и на этом паразитируют т.н. "новые религиозные движения".
Современная индустриальная, эмансипированная от религии культура с ее чудесными частичными достижениями представляет собой характерный пример дегармонизации человека. Человек чувствует потребность восстановить утраченную вместе с религиозной традицией целостность и смысл своей жизни, что в секуляризованном обществе порождает неимоверную массу новых религиозных движений и культов. Характерны стандартные лозунги таковых: "восстановление созвучности с природными силами творения", "обретение вновь равновесия", "восстановление собственных сил и энергий", "опыт себя", "введение в гармонию духа и тела", "гармония и равновесие", "духовный опыт", "расширение сознания", "опыт новых состояний сознания" и т.д. Эти лозунги указывают на насущные желания современного человека, показывают его отчуждение от собственной жизни, внутреннюю и внешнюю дисгармонию.
Современные неокульты означают для их участников психологическое облегчение от деструктивного давления нашей индустриальной культуры. Человек сделался в секуляризованном обществе средством, предоставив свои телесные и духовные силы и способности интересам индустрии, он стал отчужденным от себя. Поиск духовного опыта указывает на бездуховность секулярной повседневности. Неокульты, участники которых не образуют прочных религиозных общин, посещая различные представления и объявляя тем самым их содержание заменяемым и неважным, представляют собой спорадические попытки избегать с их помощью болезненную и воспринимаемую обессмысленной секуляризованную повседневность. Интеграция принципиальных человеческих ценностей и целей в религиозное единство человека, во взгляде на его искомую и гармоническую завершенность, без сомнения является одной из насущнейших потребностей нашего времени.
Насколько это возможно? Здесь область мечты о возвращении потерянного рая. Творение, грехопадение, воскресение и спасение - этапы на том пути. Именно христианство позволяет воспринимать и осмыслять мир как святое единство Б многообразии ("единомыслием исповемы"). Христианство встраивает человека в контекст европейской истории культуры. Не существует более прилежной) обработчика европейской истории, чем христианство. Если верно утверждение, что история - это процесс в самосознании человека, то тогда христианство - не просто детерминанта европейского развития, но и строитель будущего. Всякое культурное обновление - это принятие новой поведенческой стратегии при остающемся традиционным религиозном целеполагании. Юрген Хабермас в октябре 2001 г. в торжественной речи лауреата премии мира четко артикулировал: "Постсекулярнос общество продолжаст ту работу над религией, которую религия прежде совершила над мифом <...> Секуляризация, которая не разрушает, происходит в модусе перевода"16. Современный перевод христианской традиции в постсекулярную культуру является вопросом миссии Церкви. Одновременно это был бы и процесс экуменической встречи и духовного примирения.
1 Gogarten F. Verhftngnis und Hoffnung der Neuzeit. Die Säkularisierung als theologisches Problem. Gutersloh, 1987. S.142f. Ср.: Schrcy II.-H. Säkularisierung. Wege der Forschung. Darmstadt, 1981. T.CDXXIV; Figl J. Säkularisierung // Neues Handbuch theologischer Grundbegriffe. Miinchen, 1985.
2 Stentzler F. Die Verfassung der Vernunft. Berlin, 1984.
3 Cp. Stentzler F. Die Verfassung der Vernunft. Berlin, 1984; Stallmann M. Was ist Säkularisierung? Tübingen, 1960; Lübbe H. Säkularisierung. Geschichte
eines ideenpolitischen Beggriffs. München, 1965.
4 Ср. письмо митрополита Ростовского Арсения Мацеевича в Святейший Синод от 1763 г.
5 Lübbe H. Säkularisierung. Geschichte eines idecnpolitischen Beggriffs. München,
1965.
6 Ср. первую официальную реакцию Русской Православной Церкви в
документе "Определение Священного Собора Православной Российской
Церкви о мероприятиях, вызываемых происходящим гонением на Православную
Церковь" от 18.04.1918 г.
7 Ratschow C.H. Die Religion in Geschichte und Gegenwart. Tübingen, 1961.
S.1291.
8 Delekat F. Über den Begriff der Säkularisation. Heidelberg, 1958. S.lSff.
9 лат. "имитация империи священством".
10 Tillich P. Die religiöse Substanz der Kultur. Schriften zur Theologie der Kultur // Gesammelte Werke. Stuttgart, 1975. Bd.IX.
11 Delekat F. Die Umsetzung der Reformation in die Grundprinzipien der
Demokratie. 1954. S.485-497.
12 Delekat F. Über den Begriff der Säkularisation. Heidelberg, 1958. S.49f.
13 cm. Weber Max. Wirtschaftsethik der Weltreligionen // Weber M.
Gesammelte Aufsätze zur Religionssoziologie. Tübingen, 1920-1921. V.3.
14 Cp. Соловьев В.С.Собр. соч. Брюссель, 1966. T.4. C.176; T.8. C.395.
15 Bonhoeffer D. Widerstand und Ergebung. Briefe und Aufzeichnungen aus
der Haft. München, 1962. S.112f.
16 Habermas Jürgen. Warum die säkulare Gesellschaft und die Religionen
aufeinander hören müssen: Речь при получении премии мира, 15.10.2001.
Источник:
Данилов А.В. Диалектика секуляризации и ее проблемы. // VIII Международные Кирилло-Мефодиевские чтения, посвященные
Дням славянской письменности и культуры: Материалы чтений (Минск,
23-26 мая 2002 г.). В 2 ч. Ч. 1, кн. 1 / Европейский гуманитарный
ун-т. Факультет теологии, Бел. гос. ун-т культуры; отв. ред. и сост. А. Ю. Бендин.–
Мн.: ООО "Ковчег", 2003. – 288 с.
|
